Знание — сила слабых?

Школьные каникулы в самом разгаре. Дети отдыхают, а взрослые подводят итоги учебного года. Итоги неоднозначные. Как мы уже писали, недавно прошла совместная коллегия республиканских Министерств образования и здравоохранения. Вердикт татарстанских медиков гласит: детское здоровье вообще, и школьников в частности, ухудшается. За 2005 год, например, согласно отчету Минздрава, в республике стало на 20 процентов больше школьников с отклонениями в эндокринной системе, рост болезней нервной системы в школьной среде составил 10 процентов, примерно на столько же увеличилось число гастроэнтерологических больных. За годы учебы многие дети зарабатывают себе сколиоз, портят зрение и слух. В общем, перефразировав Экклезиаста, можно сказать, что «умножающий знания умножает болезни».

Сколько весит школьный ранец

Основные «болезнетворные факторы» современной школы — это большая учебная нагрузка, проблемы с организацией горячего питания, несовершенная мебель и... тяжеленные ранцы, непомерным грузом ложащиеся на хрупкие детские плечи.

— Мы в свое время проводили такой эксперимент, — рассказывает главный педиатр Минздрава РТ Гузель Яруллина, — искали на улицах идущих с портфелями за спиной учеников начальных классов и взвешивали их ранцы. Результаты, конечно, были невеселыми — нельзя малышам носить такие тяжести! Мы про это говорим давно, и перед депутатами вопрос поднимали. Но ситуация не меняется, а учебная нагрузка становится все больше...

Страдают от тяжелых сумок не только малыши. Портфель иной отличницы-старшеклассницы (двоечники, как правило, не утруждают себя ношением всех нужных учебников) мог бы с успехом заменить тренажер для спортсмена-гиревика. В некоторых школах пытаются решить эту проблему в частном, так сказать, порядке. Например, в казанской школе №111 закупили на всех учеников шкафчики для одежды. Здесь же дети могут оставлять и тяжелые портфели, на каждой перемене забирая с собой только те учебники и тетради, которые нужны для следующего урока. Но, во-первых, это не избавляет детей от необходимости донести ранец от дома до школы и обратно (не всех ведь возят на машине), а, во-вторых, шкафчики покупались на средства, выделенные попечительским советом, то есть — на родительские деньги. А этот источник финансирования, как известно, — вещь ненадежная. Не каждый готов платить за школьный комфорт из своего кармана.

— Проблема школьных ранцев — по крайней мере, на уровне младшего звена — вполне разрешима, — говорит ведущий специалист отдела программно-целевого управления среднего образования Минобрнауки РТ Альфия Урманчеева. — Мы на 90 процентов обеспечиваем школы учебниками, и администрация вполне может держать в кабинете начальных классов вторые комплекты книг, чтобы малышам не приходилось носить их с собой. Здесь достаточно только желания директора — пусть подают нам заявки на дополнительные комплекты.

Но, видимо, не все директора школ знают о такой возможности. А может, у них, закопавшихся в бесконечных отчетах и справках, которые требует вышестоящее начальство, просто руки не доходят до такой «мелочи».

С мебелью тоже все непросто. Далеко не каждая школа может похвастаться тем, что в классах стоят парты с регулируемой высотой, с подставками для ног. Конечно, где-то стараются закупать современную мебель. Появляются даже парты-конторки, за которыми можно заниматься стоя, если устал сидеть. Специалисты утверждают, что такая смена положения во время урока очень полезна, за конторкой и глаза меньше устают, и спина. Но ведь их опять же купить надо. А финансовая сторона вопроса, повторимся, — это традиционно слабое место нашего образования.

Сытое брюхо к учению глухо?

Обвинять школьные столовые в том, что сегодня среди детей появляется все больше язвенников, было бы неправильно. Язвы и гастриты, как мы теперь знаем, — болезни вирусные. Но несбалансированное питание, конечно, свою отрицательную роль в развитии заболевания играет.

— О рациональном питании в школе мы пока только мечтаем, — признается главный педиатр Минздрава. — На три рубля, что выделяет государство, ребенка не накормишь.

Но даже если родители готовы доплачивать за горячий обед, это не значит, что дети организованно устремятся в школьные столовые. Не нравится им предлагаемый там ассортимент. Причем, как выясняется, сама столовая в этом не виновата.

— Ассортиментный перечень блюд, которые допущены к реализации в школьной сети, ограничен определенными санитарными нормами, — поясняет Альфия Урманчеева. — Например, многие дети любят макароны по-флотски, но их в школе готовить нельзя, потому что идет вторичная тепловая переработка. Творог подавать нельзя. Салаты разрешаются только там, где есть холодильная витрина, и только из отварных овощей.

Все это, конечно, ограничивает возможности поваров. Зато, напоминают в Минобрнауки, в наших школах не бывает массовых кишечных инфекций. Это, конечно, тоже важно. Но родители, чьи дети наотрез отказываются от «столовской каши», все равно переживают. Можно посоветовать им утешаться старой русской поговоркой про сытое брюхо, которому, как известно, не до учения. Вот только ведь и больной желудок полноценной учебе не способствует.

Объять необъятное

Конечно, школа должна учить, а не оздоравливать. Но поскольку ситуация со здоровьем школьников усугубляется год от года, педагоги решили объединить усилия с медиками, и в 1998 году была принята программа «Образование и здоровье». Она предполагает появление в школах оздоровительных технологий, и в зависимости от того, насколько серьезно работает в этом направлении то или иное учебное учреждение, их делят на «школы, содействующие здоровью» золотого, серебряного и бронзового уровня.

— Если в школе полностью соблюдены все санитарно-эпидемические требования, она может претендовать на бронзовый уровень, — поясняет Альфия Урманчеева. — Для «серебра» нужно, чтобы была разработана собственная оздоровительная программа. А для того, чтобы стать школой золотого уровня, нужно, чтобы прослеживалось реальное, подтвержденное данными обследования, улучшение здоровья детей.

Достигается это улучшение разными путями. Понимая, что трудно объять необъятное, многие школы отрабатывают какую-то одну оздоровительную технологию. Где-то делают акцент на профилактике сколиоза — закупают соответствующую мебель, проводят физкультминутки. Другие школы обучают учителей проводить такие же физкультминутки, но — для глаз, размещают на классных стенах специальные тренажеры, помогающие «разгрузить» зрение.

Требования к школам, претендующим на почетные звания, по словам А. Урманчеевой, в этом году были ужесточены, и, как результат, их стало меньше. «Серебряных», например, нынче в Татарстане — 274. А было больше 700. «Золотых» и вовсе 22. Всего же по республике школ, «содействующих здоровью» (по всем трем уровням) сегодня насчитывается около 400, это примерно шестая часть от общего числа. Но даже это, считают в Министерстве образования и науки, совсем неплохо. Ведь школ-претендентов на почетное звание гораздо больше, а значит, и там стремятся создавать соответствующие условия. И в рамках этого стремления удается справиться с некоторыми серьезными проблемами — например, перегрузками, провоцирующими у детей нервные срывы. Скажем, в одной из самых престижных казанских школ, претендующих на «золотой» уровень, специально ради этого убрали из основного расписания многочисленные спецкурсы, из-за которых у детей в дневниках числилось по 7-8 уроков в день. Теперь все дополнительные занятия там проводятся только в послеурочное время и только по желанию детей и их родителей.

Болевые точки

И все же препятствий, мешающих школам стремительно двигаться по оздоровительным рельсам, предостаточно. На первом месте опять-таки финансы. Звание «школы, содействующей здоровью», не дает педагогическому коллективу никаких дивидендов. Только статус. А значит, все оздоровительные программы — за собственный счет (а если точнее — за родительский).

Другая проблема — школьные врачи. Вернее, их отсутствие.

— Получают такие доктора гораздо меньше, чем участковые, особенно теперь, когда последним подняли зарплату, — комментирует главный педиатр Минздрава. — А ответственность гораздо выше, потому что тут надо и за прививками следить, и за тем же питанием...

Вот и бегут медицинские кадры из школ на участки в районные поликлиники, где теперь можно реально заработать. Да и школьные медицинские кабинеты, особенно на селе, оборудованы очень бедно.

Еще один момент. Сегодня и медики, и педагоги в один голос говорят: представление о том, что на селе дети здоровее городских, — это миф. Конечно, в деревне — чистый воздух, собственные продукты... Зато в городе — лучше условия, медицинское обслуживание. В последнее время, например, увеличилось число суицидов среди сельских детей. Ведь если в городе у ребенка возник какой-то конфликт, его всегда можно перевести в другой класс, в другую школу. А куда деваться подростку, если на всю его деревню — одна школа, один учитель, а о психологе там сроду и не слышали?

Говорить об оздоровлении детей невозможно без нормальных условий для их физического развития. А с этим — тоже проблема. Физруков не хватает, спортзалы оборудованы не везде. С каждым годом становится больше детей, которым рекомендовано заниматься в так называемых спецгруппах, но похвастаться тем, что в штате есть специалист по лечебной физкультуре, может далеко не каждая школа. И опять все упирается в деньги: никто не хочет работать за копеечную зарплату.

Здоровый дух в поисках здорового тела

— Конечно, то, что проблема детского здоровья постоянно у педагогов на слуху, — это полезно, — говорила мне директор одной из казанских школ, не понаслышке знающая, как трудно быть «содействующим здоровью». — Глядишь, учитель и вправду лишний раз обратит внимание на осанку детей, сидящих за партами, проведет разминку для глаз... Плохо то, что все это — разовые меры. Нет системной работы в данном направлении, подкрепленной финансами. Вот и получается, что мы все время за что-то боремся, а результатов нет...

— У нас очень много говорят о качестве образования, — продолжает тему заведующий лабораторией мониторинга показателей здоровья городского информационно-диагностического центра управления образования Казани Бейниш Ланда. — Но подразумевают под этим только качество обучения. В итоге знания у детей растут, а здоровье падает. А надо ли это нам? Вот приняли программу информатизации, все школы оснастили компьютерами, Интернетом. А кто будет отслеживать здоровье «информатизированных» детей?

Одним словом, нужен ли нам здоровый дух без здорового тела? Сам Ланда разработал в своей лаборатории методику комплексной оценки показателей здоровья по параметрам физического развития, которая уже семь лет действует в казанских школах. Замеряются рост, вес, давление, частота пульса, объем легких, сила кисти, ребенок сдает элементарные физкультурные нормативы. Затем данные закладываются в компьютер, где по специальным формулам дается оценка физического состояния. Эти показатели, считают разработчики, хоть и не относятся напрямую к состоянию здоровья, не свидетельствуют о диагнозах, но дают возможность точечно отследить те или иные проблемы. Например, выясняется, что в какой-то школе у всех детей — дефицит массы. Тогда стоит проверить — как там организована работа столовой? Или, скажем, подросток внезапно «съехал» в нормативах по физкультуре. Значит, за ним надо понаблюдать повнимательней — возможно, пристрастился к курению или к чему похуже...

Наряду с этим проводится и тестирование знаний — своеобразный выборочный мини-ЕГЭ по разным предметам. Только такая комплексная оценка, основанная на результатах конкретных измерений, а не на абстрактных разговорах о качестве образования, может дать реальную картину состояния школьных дел, считает Бейниш Ланда. Его методикой уже заинтересовались в Федеральной службе по надзору в сфере образования. Но в Татарстане она нигде, кроме как в Казани, не используется. Да и то, говорят в республиканском Минобрнауки, столичные учителя физкультуры жалуются — программа, мол, и так перегружена, а тут приходится заниматься дополнительной работой, проводить измерения, потом еще результаты надо заносить в компьютер, запускать все эти громоздкие формулы подсчета, тратить на это рабочее время...

Учителей понять можно. Непонятно другое. Есть энтузиаст, готовый за скромную зарплату и дальше заниматься этим неподъемным делом в надежде, что грамотная работа с полученными им результатами может изменить ситуацию со здоровьем школьников к лучшему. Пусть его методика несовершенна — нам, неспециалистам, трудно об этом судить. Но зачем же полностью ее отвергать? Детское здоровье — дело общее. Почему бы не объединить усилия и не попытаться, что называется, прийти к консенсусу? Ведь главное — не то, сколько времени на это будет затрачено. Главное — результат.

Выбор есть всегда

Ну и если уж заговорили о результатах, надо сказать вот о чем. Ежегодно тысячи родителей, отдавая своих детей в первый класс, стараются выбрать школу «попрестижнее». С сильными учителями, с «навороченной» программой, с несколькими иностранными языками. При этом, говорит Гузель Яруллина, бывают случаи, когда в медицинской карте по просьбе родителей не указываются некоторые хронические диагнозы — а то ведь могут ребенка и не принять в какую-нибудь гимназию с серьезной учебной нагрузкой. А потом начинаются жалобы — малыш устает, часто болеет, испытывает психологический дискомфорт...

Увы, но в условиях все возрастающих требований к уровню школьных знаний взрослым надо помнить: у нас пока не получается в массовом порядке совместить «в одном флаконе» понятия «школа» и «здоровье». Это вам не Германия, где малыши во втором классе учатся писать цифру 8 и при этом не чувствуют себя неудачниками. Так что с результатами стоит определиться заранее: что для вас важнее — образование «по полной программе» либо абсолютно здоровый ребенок?

А чтобы как-то сгладить эту дилемму, можно пойти по самому банальному, хоть и не самому приятному пути: платить. Доплачивать за присутствие в школе грамотного психолога. За рациональное питание. За специальную мебель и тренажеры для глаз. В конце концов, кто, как не родители, должны думать о гармонии детского развития? Так что — делайте свой выбор...

Евгения Чеснокова, «Республика Татарстан»

Другие новости раздела